Закончилась Святая Четыредесятница. Шесть недель мы воздерживались от развлечений, ограничивали себя в еде, старались чаще бывать в храме, усилить молитвенное делание, творить дела милосердия и глубже заглянуть в себя. Но до праздника Пасхи еще неделя, называемая Страстной Седмицей, и предваряет ее самый грустный, даже трагичный праздник для всех христиан – Вход Господень в Иерусалим.

На иудейский праздник Пасхи в Иерусалим со всей земли стекалось множество народа. Спаситель вместе с учениками, как все правоверные иудеи,  так же должны были посетить храм и принести жертву Богу. Но Он уже знал, что ждет Его в святом городе, говорил Он и своим ученикам, что надлежит Ему пострадать, быть преданным смерти и на третий день воскреснуть. Но ученики Его, будущие апостолы, будто не слышали этих слов, они с восторгом предвкушали славу и почести, ожидающие приближенных «Царя Израилева». И скорбел Господь о Иерусалиме, и плакал о страшной судьбе его.

Три с половиной года Иисус Христос проповедовал в иудейской земле, исцелял, воскрешал, совершал множество чудес. Тысячи людей следовали за Ним повсюду. И тысячи людей встречали Его, восседающего на ослице, у входа в град Иерусалимский, приветствуя, постилали пред ним свою одежду и пальмовые ветви. Тысячи людей, пришедшие увидеть того, кто вчера воскресил Лазаря, кричали: «Осанна! Благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев!». Та же самая толпа, спустя всего несколько дней будет требовать Его распятия…

Этот день в России так же называют Вербным воскресением. Накануне, на вечернем богослужении освящаются веточки распустившейся вербы, как символ тех самых пальмовых ветвей, с которыми встречали Спасителя почти 2000 лет назад. Мы подражаем современникам Христа, сжимая в своих руках, кто цветы и ветви финиковых пальм или лавра, если это христиане стран с теплым климатом, кто пушистую вербу, как мы, православные северных земель. Существуют благочестивые традиции хранить освященную вербу в течение года, украшать ею домашние иконы, приносить на могилы усопших родственников.

До упразднения Петром I патриаршества на Руси существовал интересный обычай «Шествия на осляти». Осо­бен­ным ве­ли­ко­ле­пи­ем он от­ли­чал­ся во вре­ме­на пат­ри­ар­ха Ни­ко­на (1652–1658) и ца­ря Алек­сея Ми­хай­ло­ви­ча. Ше­ствие на­чи­на­лось от Цар­ской пло­ща­ди у По­кров­ско­го (Ва­си­лия Бла­жен­но­го) со­бо­ра, в ко­то­ром пат­ри­арх и царь об­ла­ча­лись в ши­тые зо­ло­том и жем­чу­га­ми ри­зы. На Лоб­ном ме­сте про­ис­хо­ди­ла раз­да­ча вет­вей вер­бы и да­же на­сто­я­щих паль­мо­вых вет­вей, при­во­зив­ших­ся из Пер­сии. За­тем, по свидетельству очевидцев, «царь, пеш­ком, ве­дет ло­шадь (вме­сто ос­ла), на ко­то­рой си­дит пат­ри­арх, за крас­ный по­вод, в Кремль. Впе­ре­ди же всех едет по­воз­ка, ве­зо­мая ло­шадь­ми в ве­ли­ко­леп­ных по­по­нах, на ко­то­рых сто­ят ис­кус­ствен­ные де­ре­вья, обиль­но уве­шан­ные цве­та­ми и пло­да­ми. На вет­вях их си­дят несколь­ко ма­лень­ких маль­чи­ков, на­ря­жен­ных ан­ге­ла­ми, и ве­се­ло при­вет­ству­ю­щих пе­ни­ем осан­на!». Впе­ре­ди ца­ря шли столь­ни­ки, а окру­жа­ли его бо­яре, околь­ни­чие и дум­ные дво­ряне. Пат­ри­арх во вре­мя ше­ствия осе­нял на­род кре­стом. За ним шли цер­ков­ные иерар­хи в бо­га­тей­ших об­ла­че­ни­ях. Це­ре­мо­нию за­клю­ча­ли го­сти. Ше­ствие ти­хо при­бли­жа­лось к Спас­ским во­ро­там. В это вре­мя на­чи­нал­ся об­щий звон, как в Крем­ле, так и по всем мно­го­чис­лен­ным мос­ков­ским церк­вам, и про­дол­жал­ся до вступ­ле­ния ца­ря и пат­ри­ар­ха в Успен­ский со­бор. Гу­дел воз­дух над сто­ли­цей, и бла­го­вест раз­но­сил­ся на мно­го верст во­круг! Сейчас данный обряд возрожден архиепископом Ярославским и Ростовским Кириллом

Пусть вербные веточки, с которыми каждый из нас придёт домой, напоминают нам о Том, Кого мы встречаем с этими ветвями в руках. Пусть наше желание быть причастными жертвы Христовой за нас не ограничится освящением верб и куличей, но побудит последнюю неделю жизни Спасителя прожить вместе с Ним на богослужениях в храме.

 

Из проповеди Митрополита Антония Сурожского

на праздник Входа Господня в Иерусалим

Мы вступаем в тяжелые дни: в дни, когда мы вспоминаем Страсти Христовы, в дни, когда и нам будет нелегко приходить в храм выносить долгие службы, молиться. Многие поставят перед собой вопрос: А стоит ли ходить, когда тело так устало, когда мысли разлетаются, когда нет внутренней собранности и настоящего участия в том, что происходит?..

Вспомните тогда то, что было в дни Страстей Господних: сколько было народа, и добрых и страшных людей, которые много бы дали, чтобы вырваться из ужаса и из истомленности этих дней. Те, которые были близки ко Христу, – как у них разрывалось сердце, как истощались последние силы, телесные и душевные, в течение этих немногих страшных дней…  И как сотни, вероятно, народа хотели бы вырваться из этой недели, быть свободными от того, что происходило: от гнева, от страха, от ужаса…

И жизнь никуда не давала уйти; никуда не могла отойти от страстей Господних Пречистая Дева Богородица; никуда не могли укрыться от своего ужаса ученики Христовы, даже в те минуты, когда страх побеждал, и они старались спрятаться от гнева народного.

Никуда не могли уйти, забыть происходящее, Никодим, Иосиф Аримафейский, тайные ученики Христовы, верные женщины-мироносицы... Уйти было некуда, потому что ужас обитал в их сердцах, потому что ужас охватывал их извне и изнутри. И так же некуда было уйти от этого тем, которые с ненавистью, упорно, злобно добивались Христова убийства.

И вот, когда вспоминаешь это, – разве не найдешь себе места в храме в течение этих страстных дней? И у них мешались мысли, и у них холодело сердце, и у них истощались силы; но они жили этим событием. И то, что будет происходить на этих днях, это не мертвое воспоминание о когда-то прошедшем; это событие, которое находится в сердце наших дней, на нем зиждется жизнь нашего мира и наша жизнь.

Поэтому, что бы вы ни переживали, как бы мало вы – мы – ни переживали, будем ходить на эти службы, погружаться в то, что они нам предъявляют. Не будем стараться из себя насильственно выжать какие-то чувства: довольно посмотреть; довольно послушать; и самые события – потому что это события, а не воспоминание – пусть нас ломают телом и душой. И тогда, когда, не вспоминая себя, а думая о Христе, о том, что происходит на самом деле в эти дни, мы достигнем и той великой субботы, когда Христос упокоился во гробе, – и на нас найдет покой. И когда ночью мы услышим весть о Воскресении, тогда мы тоже сможем вдруг ожить от этого страшного оцепенения, от этой страшной смерти Христовой, умирания Христова, которому мы хоть сколько-то приобщимся в течение страстных дней. Аминь.